Коронавирусом теперь болеют и дети
— Почему у нас начался такой подъем? В прошлом году летом как раз был спад.
— Тут трудно сравнивать, в прошлом году эпидемия в нашей стране только набирала обороты, причем везде по-разному. В Москве и в Санкт-Петербурге первая волна пришлась на апрель и первую половину мая, а затем, действительно, пошла на спад.
Но в целом по стране было иначе. У нас в Екатеринбурге, да и в других регионах, весной еще не было высокой заболеваемости, но поскольку мы ориентируемся на то, что происходит в столице, все сели в жесткий локдаун. А потом в Москве его стали смягчать, ну и, соответственно, в субъектах тоже. И тут-то как раз волна докатилась до нас. В Свердловской области в прошлом году первая волна, сильно сказавшаяся на системе здравоохранения, пришлась как раз на июнь–июль.
На южные курорты ковид пришел еще позже. Пока люди до них доехали, принесли инфекцию, перемешались, пик еще сместился по времени.
Но сейчас ситуация другая. Коронавирус распространился повсюду. И дальше в каждом субъекте федерации ситуация развивается в непрямой связи с тем, что происходит в Москве или в Санкт-Петербурге. Здесь несколько факторов играют роль.
— То, что все расслабились?
— Да, но так было и в других странах. Сначала шло снижение заболеваемости, а потом новый лавинообразный подъем в связи с появлением новых штаммов. Это мы видели в Великобритании, потом увидели в Индии, в Бразилии.
Мы тоже находились на этой фазе в конце зимы и весной. Снижение заболеваемости и госпитализаций создало ощущение, что у нас все относительно благополучно, мы близки к формированию коллективного иммунитета. Плюс были первые радужные ожидания от старта массовой вакцинации. Все это вместе породило ощущение, что все позади. Но вирус никуда не делся.
— Более того, стали болеть молодые, которые раньше не болели.
— В 2020-м сложилось ошибочное представление, что дети практически не болеют или болеют легко. Была информация о случаях мультисистемного воспаления у детей, но это все же большая редкость.
Но, когда стали появляться новые варианты коронавируса, резко изменилась возрастная структура заболевших. Уже в декабре прошлого года отчеты по Великобритании демонстрировали рост числа заболевших среди школьников. Потом это отмечалось почти во всех странах, которые проходили третью волну.
Беспокойство было связано не просто с тем, что возросло количество детей школьного возраста, но и с тем, что они госпитализируются.
Чем больше народу болеет тяжело, тем больше наблюдается летальных случаев. Есть данные, что с появлением дельта-варианта в Великобритании произошел существенный рост заболеваемости именно среди школьников и людей до 30 лет.
— И при этом они не привиты.
— Да, это ровно та когорта, которая почти не защищена вакцинами, потому что во всех странах приоритет был у людей старшего возраста.
Потом появились работы, в которых сопоставлялся уровень вирусной концентрации у детей и у взрослых, и выраженность симптомов. На сегодняшний день известно, что дети в случае инфицирования имеют точно такую же концентрацию вируса в организме, как и взрослые. Это означает, что они — активные участники распространения коронавируса.
И третий любопытный факт связан с тем, что клиническая картина у детей более размыта, чем у взрослых. То есть если сопоставлять количество клинических симптомов, то у детей их может быть 3–4, а у взрослых — 7–10.
Иными словами, у детей это похоже на банальную простуду: заложенность носа, покашливание, боль в горле.
— Может быть, вирус в силу большого распространения утрачивает свои болезнетворные качества?
— Увы, нет. Анализ случаев заболевания, связанных с инфицированием дельта-вариантом в Великобритании, демонстрирует, что госпитализация при инфицировании увеличилась в 2,6 раза. Нельзя сказать, что вирус «выродился» в обычное ОРЗ и стал безобиден. Вовсе нет! Он стал и быстрее передаваться, и приводить к более частым госпитализациям.
— Вы писали, что начинать лечиться нужно как можно раньше. Но эффективных препаратов как не было, так и нет. Разве что-то изменилось?
— Конечно, клинические рекомендации в разных странах (не только в нашей) — это не тот уровень доказательности, который хотелось бы увидеть. Но ковид всех нас поставил в ситуацию, когда мы должны действовать, не имея надежных данных.
На мой взгляд, все-таки надо себе давать дополнительный шанс. Мы знаем, что вирус, попадая в организм, начинает активно размножаться: сначала в месте первоначального проникновения, а потом захватывая другие органы и ткани. И, конечно, очень хотелось бы ему помешать. Если есть малейший шанс это сделать, то им надо воспользоваться, но обязательно под наблюдением врача.
Перед началом интенсивной терапии нужно вакцинироваться
Идею прививать от ковида людей с онкологическими заболеваниями, у которых и так ослаблен иммунитет, врач считает очень правильной. Если такой человек заболевает коронавирусом, он не получает лекарств, которые ему нужны и лечение онкологического заболевания фактически останавливается. Свою роль играют и необходимость изолировать такого пациента, и невозможность продолжать терапию, пока не будет вылечена инфекция, будь то COVID-19 или грипп.
«На самом деле, если это касается не ковида, а других вакцин, общая рекомендация – пациенты должны быть привиты от гриппа, от пневмококка и так далее. Это общая история, потому что инфекции могут протекать тяжелее», — рассказывает Игорь Самойленко.
Пройти вакцинацию пациенты могут в любой момент до того, как они попадают в стационар. «В стационаре мы не вакцинируем. Там мы заняты другим делом. Если человек придет и сделает за неделю до операции вакцинацию – нет проблем. Он будет еще не защищен, но он будет защищен через месяц, через полтора, когда он получит свою вторую дозу и выработается достаточное количество антител», — объясняет врач.
Конечно, при таких сжатых сроках первое время, пока иммунитет еще не сформирован, такой пациент по-прежнему будет оставаться беззащитным перед инфекцией. Однако в отличие от тех, кто решил не прививаться, это будет лишь временно.
Стоит также учитывать, что согласно британским исследованиям, пациентам с онкологическими заболеваниями сложнее сформировать антитела на вакцину.
Дмитрий Рогулин/ТАСС
«Им обязательно нужна вторая доза. И даже после второй дозы они не достигают тех целевых показателей, которые бывают у здоровых людей. Во всяком случае, не все. Поэтому эффективность может быть понижена», — рассказывает Игорь Самойленко.
Из-за этого для пациентов с онкозаболеваниями оказывается немного сужен перечень вакцин, которыми они могут воспользоваться. Высока вероятность, что однокомпонентной вакцины им будет недостаточно. Однако это единственное ограничение.
«На самом деле предпочтений по вакцинам особых нет. Если вы спросите меня, я ориентируюсь на те, которые лучше всего опубликованы
Для меня это важно – иметь опубликованные доказательства эффективности. Поэтому я рекомендовал бы делать любую, которая доступна сегодня
Если бы это был мой пациент, наверное, я бы выбрал векторную вакцину все-таки», — отметил Игорь Самойленко.
Вакцина не «убивает иммунитет»
Мнение, что вакцинация повышает риск заболеть – еще один из многих популярных мифов.
«Вакцинация не убивает иммунитет. Как правило, люди, которые получили вакцину, формируют антитела против того, от чего они вакцинированы. Шансы заболеть другими болезнями после вакцины не повышаются», — уверен врач.
Он отметил, что концентрация некоторых видов клеток в крови снижается после химиотерапии или специальном облучении всего тела при лечении рака. Это действительно приводит к тому, что у человека страдают определенные виды иммунной защиты и повышается риск заболеть некоторыми видами инфекционных заболеваний, включая коронавирус. Однако у вакцины такого механизма воздействия нет.
«Вакцинация делается для того, чтобы сформировать определенный пул защитных клеток («клеток памяти» в том числе), вырабатывающих антитела – специальные маленькие белковые молекулы, которые будут нейтрализовать то, против чего они обучены», — напомнил Игорь Самойленко.
Даже если человек с онкозаболеванием не заболел ковидом, врач советует его семье привиться. Ведь такие пациенты чаще проводят время именно с людьми из близкого круга и именно те, кто в него входят, в основном и становятся источником заражения.
«Если вы защищены, то и ваш заболевший онкологическим заболеванием родственник тоже будет лучше защищен», — констатирует специалист.
Полную запись интервью с врачом, а также беседы с другими специалистами можно найти на Youtube-канале стопкоронавирус.рф.
Анастасия Носова
Рак из-за вакцины – это миф
«Думать можно все, что угодно, но никаких данных пока на этот счет нет. С вакциной против COVID-19 и любой другой. Нет никаких оснований считать, что какая-то из вакцин вызывает злокачественные опухоли», — уверен Игорь Самойленко.
То же самое касается мифа о том, что вакцина изменяет ДНК человека. «Ваша ДНК ежедневно меняется сама по себе. Это процесс, который начинается с рождения и не останавливается на протяжении всей жизни. Собственно, так возникают опухоли, так возникает много чего. Это процесс, который идет без всякой связи с вакцинацией», — объясняет Игорь Самойленко.
По словам врача, кто-то может связывать рак и вакцинацию потому, что на момент прививки страшный диагноз еще не был известен пациенту. Однако это не значит, что болезнь уже тогда не скрывалась в организме.
«Вне зависимости от того, какой тип вакцины против коронавируса вы используете, этот спектр вакцин широко распространен по всему миру. И нет, он не делает людей хуже или лучше, не повышает их рисков каких-то. Связанных с опухолью, во всяком случае, точно», — заверил специалист, подчеркнув, что даже зарегистрированные случаи тромбоза после вакцины AstraZeneca относятся к препарату конкретного производителя, но не к векторным вакцинам в целом.
Валерий Матыцин/ТАСС
«Индийский штамм становится заразнее»
— Вы привились и сильно переболели. Почему так произошло?
Александр Соловьев
— Если отвечать на вопрос «Почему так произошло?», то я бы ответил так: в моем случае при определении антител выяснилось, что нет нейтрализующих, и это сыграло основную роль.
Не могу сказать, что перенес ковид тяжело. По ощущениям, заболевание протекало скорее как средней степени тяжести. Было много разных симптомов, температура держалась выше 38 градусов пять дней, что уже было показанием для проведения компьютерной томографии.
Но, исходя из данных КТ, заболевание протекало скорее в легкой форме. Оно никак не отразилось на картине легочной ткани. Общий анализ крови свидетельствовал о вирусном заболевании, а воспалительные белки и специфические лабораторные показатели не изменились. Пульсоксиметр на протяжении всего заболевания показывал хорошее насыщение крови кислородом — 95–97%.
— Поскольку вы сами работаете в лаборатории, то имели возможность секвенировать свой вирус. Что это дало?
— Во мне просто сработал дух научного любопытства, но ни к каким открытиям это не привело. Вирус, которым я инфицировался, ничем не отличался от основного циркулирующего штамма, который на территории России присутствует последние полгода
Ни у меня, ни, скорее всего, у моей жены, которая тоже была вакцинирована и тоже переболела, не было тех мутантных вариантов, которые сейчас привлекают к себе внимание
— Индийский, так называемый дельта-вирус?
— Да, он, по-видимому, получает распространение на территории России, и можно предположить, что взрывной рост заболеваемости связан с ним. Дельта-вариант более трансмиссивный — если год назад один инфицированный передавал ковид 2–2,5 новым людям, то после появления британского альфа-варианта в Англии этот показатель стал 4–5, а сейчас один инфицированный дельтой может заразить ковидом 5–8 человек.
Инкубационный период тоже сокращается — несколько поколений вируса успевают распространиться между контактными за 10 дней. Частота госпитализаций при дельте тоже увеличивается, как это показывает опыт Великобритании.
— И вы предположили у себя тот самый более «вредный» штамм, против которого вакцина оказалась менее эффективна?
В России — 139 штаммов коронавируса. Какие из них самые опасные?
— Привившись, мы, конечно, ожидаем, что достаточно защищены хотя бы от тех штаммов, которые в процессе эволюции и приобретения новых мутаций не сильно удалились от первоначального варианта вируса. Ведь при производстве вакцин использовались те данные об S-белке, которые были получены в самом начале пандемии, и, соответственно, чем дальше мы удаляемся от этого периода, тем больше волнений насчет эффективности вакцин.
Сегодня появление вариантов альфа, бета, гамма и дельта (индийского штамма) демонстрирует возрастающую возможность вируса частично уходить от антител. Мне было просто любопытно, что же все-таки пробило оборону. Тем более что титр общих антител у меня был достаточно высокий.
— И какой же вывод?
— Самый простой: что все-таки можно заболеть, будучи вакцинированным, и не только после встречи с каким-то новым штаммом.
Онкобольные чаще умирают от COVID-19
Обобщенные данные по некоторым европейским центрам, которые в сентябре были представлены во время онкологического конгресса ESMO, к сожалению, свидетельствуют о том, что пациенты с онкологией, как правило, переносят коронавирус тяжело и чаще из-за него умирают.
«Болезнь протекает по-разному. Бывают люди, которые переносят бессимптомно, как и другие, те, кто не болеют злокачественными опухолями. Около 20% больных, у которых есть активное злокачественное образование, болеют тяжело. Это намного больший процент, чем среди людей, которые таких болезней не имеют. В целом пациенты с онкологическими заболеваниями умирают от ковида чаще, чем здоровые люди. Это правда», — рассказывает Игорь Самойленко.
Как все, пациенты с онкологией могут надеяться на удачу и верить, что они не пополнят пугающую статистику тяжелых и летальных случаев заболевания коронавирусом. Могут ограничиться строгой изоляцией или жизнью в защитном костюме. Однако лучшим вариантом индивидуальной защиты остается вакцинация.
«Вакцина – это в первую очередь индивидуальная защита. В отличие от маски, которая защищает людей от ваших выдохов. Коллективная она только тогда, когда вас много и все вы привиты», — отмечает Игорь Самойленко.