Спасение
Нашел Аркадия машинист. Классный парень Булат Жакеев — с таким человеком хотелось бы познакомиться вне трагических событий. Ехал по маршруту, вел маневровый локомотивчик. Был конец смены. Он говорит: «Я видел впереди по краю рельс пятно». Потом понял, что это человеческая фигура — она поднялась и сильным толчком бросила себя вперед, отпрянула от рельс. Машинист остановил паровозик и вышел. Подошел — парень лежал лицом вниз в море крови. Говорит: «Перевернул его и дышать перестал. Это был мальчик, ребенок! Живой».
Булат там развернул целую спасательную операцию. В которой баснословно преуспел. Они повезли Аркадия в больницу в сопровождении двух экипажей ДПС. ДПС запросили «Зеленую волну». Это суббота перед Новым годом, Питер стоит наглухо в пробках, не проехать. Он говорит: «В этот день как будто звезды над вашим мальчиком в рядочек встали». Все творилось, чтобы он в страшной ситуации выжил. На секунды счет. Удалось все — невозможно «зеленую волну» на Лиговском получить вечером в субботу перед Новым годом, а нам дали. А еще на Лиговке стояли посты, ребятам по рации передали, и они выбегали и палочками разгоняли автомобили, освобождая путь. Они его довезли с места происшествия до больницы (тут обычно ехать 40 минут) за 12 минут в предновогодний вечер.
О публичности
У меня мир рухнул в один момент. Я будто жила в розовых очках. Я была уверена, что хорошая мама. У меня действительно дружеские, доверительные отношения с детьми. У них активный досуг, благополучная семья. Мы счастливые люди, любящие друг друга. И мой мальчик оказался в такой ситуации…
Я поняла, что надо говорить. Я не смогу жить с этим: просто стоять у окна, вглядываться в ночь и понимать, что прямо сейчас где-то живет какая-то мама, которая не предполагает, что завтра утром ее сын пойдет на железную дорогу и ему там ноги отрежет. Как жила я 25 декабря. Если бы я к тому моменту смотрела на мир под тем углом, под которым я смотрю на него сейчас, этого бы однозначно удалось бы избежать. Однозначно.
Это страшный пример, это жуткая история, которую я никому не пожелаю. Даже врагу. Но я хочу, чтобы из нашего опыта люди вынесли урок безболезненно для себя. Пусть почитают с детьми, обсудят, поплачут, но никто не пострадает. Если это спасет одного ребенка, это уже хорошо!
Фото: petrova.supernova / Instagram
Как это произошло
Обыкновенная суббота, первый день зимних каникул. Планов громадье на обозримое будущее. Аркадий был бодр и весел. Это его нормальное состояние. Не было никаких моментов тревоги, задумчивости. Единственное, что выбивалось из привычного течения событий — в тот день ему без конца названивал Даниил, который ждал его на железке. Дескать: «Долго ли тебя ждать? Какая семья, какие младшие братья, у нас тут дело серьезное». С ним там был еще один мальчик. Аркаша говорит: «Ну я его в лицо-то знаю, в школе виделись. Я понимаю, что парень из нашей школы, просто мы лично не знакомы». Это был Денис Иванов. Денис слывет опытным зацепером, мнит себя крутым и отважным, очень гордится своим увлечением.
Подошел товарный поезд. Он замедлял ход, шел не быстро. И Денис, как говорит Аркадий, за первый попавшийся вагон уцепился, немножко прокатился, спрыгнул, подошел и сказал: «Ну вот, видели, что сложного-то?». Я считаю, такие моменты способны пошатнуть уверенность ребенка в правоте слов родителей. Да, от папы и от мамы он слышал, что поезда — это страшно, что десятки тонн железа неостановимого, что рельсы, колеса. А тут мальчик, который стоит живой и невредимый.
Сын вспоминает: «Я начал говорить, а что мы наснимаем? Темно уже, давайте завтра?». Друг ему отвечает: «Ты кто такой, ты что о себе возомнил? Ты серьезного человека привлек. Ты чего мажешься? Никакого завтра не будет. Раз ты такой, мы на тебя время убили, а ты съезжаешь, ты трус. В школу вернемся, мы всем расскажем, что ты тут сделал». Они орут, а сзади едет поезд. Машинист их видел, погудел. Аркадий говорит, что не целился, не приглядывался, схватился. Что выступало, за то и схватился. Поезд потянул за руку, был вынужден бежать. Заскочил, запрыгнул, посмотрел вниз. И стоя на трубе, жердочке, захотелось победительно на них оглянуться. «Я обернулся назад… и дальше не знаю, что произошло. Было ощущение, что меня по ногам палкой ударило». 36 вагонов по две колесные пары. 144 колеса.
Мальчики, которые были с ним, шли следом за поездом. Они увидели Аркашу, подошли к нему вплотную. «Я думал, не узнают меня, я в грязи, в крови. Может, подумали, что бомж. Не узнают», — детский мозг выстроил такие предположения. Он отказывался верить в происходящее: «Я привстал на руках, тянусь к ним, чтобы они поняли, что это я. И они, когда я руку протянул, отшатнулись от меня, обогнули по дуге и пошли, ускоряясь».
Ни я, ни Аркаша с себя ответственности за произошедшее не снимаем. Безусловно, очевидно, никто его голыми руками его на поезд не сажал. Он дал слабину, принял эмоциональное, невзвешенное решение. У меня к мальчикам претензия, что вызвали бы они скорую, его состояние было бы легче. Он меньше потерял бы крови, он меньше был бы там, на земле.
