Класс безопасности
— В последнее время в США сообщают о строительстве все новых лабораторий уровня BSL-4. Это места, где разрешено работать с самыми заразными патогенами. Зачем их нужно так много?
— Действительно, в Соединенных Штатах больше десятка BSL-4. Но и у нас их немало. Просто они называются несколько по-другому. В Советском Союзе было шесть противочумных институтов и 20 противочумных станций. BSL-4 лаборатория — это фактически тоже противочумная станция, только она оборудована всеми современными инженерными системами для безопасной работы с патогенами как для персонала, так и для окружающей среды. Противочумных институтов, по-моему, в России так шесть и осталось, включая ГНЦ прикладной микробиологии и биотехнологии в Оболенске. А станций стало меньше, по-моему, 15, поскольку часть таких станций в СССР была расположена в бывших республиках Союза. Но в этих республиках, теперь странах, они остались: в Азербайджане, в Армении, в Казахстане, в Кыргызстане, на Украине. Все они были нужны для расследования случаев необычных и особо опасных заболеваний. Такие заболевания до сих пор у нас и в бывших союзных республиках случаются. В Казахстане это конго-крымская геморрагическая лихорадка, которой в год бывает до 20 случаев, чума, сибирская язва и некоторые другие. А расследовать случаи и вспышки этих инфекций надо в биозащищенной лаборатории. Для этого станции и нужны.
— Наши BSL-4 лаборатории похожи на американские?
— Принципиальная схема любой автомашины — это кузов и четыре колеса, а начинку можно сделать любой. Поэтому наши и американские лаборатории BSL-4 уровня похожи. Но советская инженерная мысль работала чуть по-другому, и в ряде случаев строже были стандарты безопасности в России, хотя сейчас все выровнялось.
— Что собой представляют эти противочумные станции? Там «чистые комнаты»?
— Это как бы «чистые комнаты» наоборот. Потому что для производства лекарств нужны «чистые комнаты» для процессов и аппаратов, а в лабораториях биобезопасности «чистая комната» — это окружающая среда, которую надо защитить от попадания патогенов. Так называемые кабинеты биобезопасности первично были придуманы для микроэлектронной промышленности. Когда микросхемы собирали, нужно, чтобы не было пыли вообще. Потом, в 1970-е годы, эти кабинеты додумались использовать для микробиологии, и сразу эксперименты стали намного более воспроизводимыми. Сейчас такой кабинет — это обычный элемент любой, даже не какой-то опасной микробиологической лаборатории.
— Это вентиляция сверху вниз, пониженное давление?
— Да. Сейчас по похожему принципу переоборудуются даже обычные хирургические операционные. У нас в Новосибирске их несколько штук, в том числе и в наукограде Кольцово. Система вентиляции устроена так: входящий воздух фильтруется через бактериальные фильтры, и ламинарный безмикробный поток обтекает стол с оперируемым. Выходные отверстия для воздуха — в полу. Таким образом более чем на 40% можно уменьшить число инфекционных осложнений после хирургии.
— Так сколько сейчас в Америке BSL-4 лабораторий?
— Больше 30 BSL-3 и BSL-4, они есть почти в половине штатов. Потому что там встречаются опасные инфекции.
— В 2016-ом году журнал Nature сообщал, что Китай собирается построить еще семь лабораторий BSL-4.
— И правильно делают. Раньше у них были похожие на наши противочумные станции, которые брали пробы у людей, зараженных непонятными патогенами. Только они не были оборудованы так, как надо, и, судя по всему, были лабораторные аварии. Сейчас же они повысили в этих лабораториях уровни биобезопасности, и аварий стало намного меньше.
На важные научные должности назначают бесталанные чиновники, а не профессионалы
С избавлением от непутевого руководителя проблемы в вирусологической лаборатории «Вектора» никуда не делись. Структурой завладел Роспотребнадзор, который полностью уничтожил элемент соревновательности, став монополистом. Так что ни о каком развитии вирусологической сферы и речи быть не могло.
И вот имеем печальный итог. После всех этих сомнительных назначений и кадровых чисток, страна оказалась неготовой сопротивляться коронавирусу COVID-19. Вирусолог Александр Чепурнов уверен – мы пожинаем плоды неверной политики государства, которое назначает на важные научные должности людей, которые далеки от этой самой науки.
Управлять ключевыми медицинскими предприятиями и структурами должны люди, имеющие практический опыт, а не просто чиновники, которые где-то купили диплом и научный статус. Завершая свою речь, профессор Александр Чепурнов просто умоляет власти пересмотреть кадровую политику. Необходимо прекратить вмешиваться в дела ученых, иначе следующий серьезный вирус может оказаться фатальным.
Остается надеяться на то, что обстановка, сложившаяся на фоне коронавирусной инфекции в России, действительно станет уроком для властей. Хотя, как показывает практика, у властных органов память коротка, и как только ситуация стабилизируется, на местах снова появятся бездарности, думающие только о материальном обогащении. А при малейшей опасности мы снова будем задаваться вопросом, а почему мы не можем противостоять вирусу? Ответ на него риторический.
